МебелИзмы ХХ века (4)

Известный проектировщик, выходец из Венгрии, М. Брёйер в 1922 году, еще будучи студентом Баухауза, разработал свою первую, выдержанную "в конструктивистском стиле модель кресла, построенную на тех же принципах, что и "аппарат" Ритвелда. Но уже в 1926 году он сконструировал кресло из полых металлических трубок, быстро приобретшее международную известность. В следующем году Брёйер работает над моделями - тоже из полых трубок - стульев и столов, отвечающих требованиям мас-сового фабричного производства. Эти модели были приобретены мебельными предприятиями фирмы Тонет-Мундус.

Для ранних мебельных форм Баухауза характерны сухость линий, подчеркнуто программный характер, увлечение конструкцией как таковой, массивность - качества, не очень совместимые с представлением о домашнем уюте.В 1927 году Гропиус разработал для одного берлинского универмага комплект комбинированной мебели. Это был первый заслуживающий внимания эксперимент по созданию все еще не утратившей своей проблематичности мебели для магазинов и складских помещений, сконструированной с расчетом на серийное производство. Руководитель металлической мастерской Баухауза Ласло Мохоли-Надь в 1923 году начинает проектировать осветительные приборы, отвечающие требованиям новейшей световой техники.

Чрезмерное подчеркивание в вещи ее утилитарного характера, функции ведет к появлению еще одного "изма": "функционализма". "Эстетика целесообразности" таила в себе не меньше опасностей, чем тот же конструктивизм. В мебели выпячивание функции часто шло в ущерб именно целесообразности. Так, в 1927 году Ле Корбюзье сконструировал оригинальную форму мебели для лежания; здесь в изгибе "рабочей" поверхности, натянутой на металлическую раму, тщательно учтены параметры лежащей или полулежащей человеческой фигуры, тем не менее уже через короткое время лежать на этом подобии шезлонга становится утомительным. Другая "новинка" - стул с натянутым на раму наподобие мешка кожаным сиденьем; недостатки этого стула очевидны: во-первых, невозможно сесть так, чтобы тяжесть тела была распределена равномерно; во-вторых, сидящий в этом "мешке" лишен воз-можности менять положение, что тоже приводит к быстрому утомлению.

Двадцатыми годами завершился самый сложный период "лабораторных" поисков, экспериментов в области архитектуры и искусства бытовой вещи. Уникальные предметы и украшательский подход к утилитарной вещи вытесняются по-новому осмысленной, очищенной от посторонних примесей формой, создаваемой на основе триединства конструкции, материала и техники. Здесь уместно привести столь же меткие, сколь и глубокие по смыслу слова Мис ван дер Роэ, произнесенные им в 1923 году: "Формы ради формы не существует; форма не цель работы, а исключительно лишь ее результат".

В рассматриваемый период наряду с главным руслом развития существовало много второстепенных, более или менее ценных художественных течений. Среди них встречаются и очередные "возвраты" к стилевым формам минувших эпох; нередко имеет место причудливое смешение старых и новых форм; в таких странах, как Германия и Италия, в годы фашистского режима усиленно насаждался "классицизм". Однако с точки зрения основных тенденций времени рецидивы подобного рода особого значения не имели.

Отдельные талантливые мастера, оторвавшись от главной линии развития, окунулись в мир романтики, пышной декоративности и пряного артистизма; создававшиеся ими "декоративные предметы" и "декоративная мебель" служили изощренным вкусам и потребностям небольшой кучки гурманов (Э. Фаренкамп, П. Л. Троост, К. Пуллих, Э. Пфейфер и др.).